Цитаты

В горячке форсирования были разрушены старые населенные пункты. Так, в Киргизии имелись старые кишлаки, которые можно было использовать для оседания. Однако власти уничтожили эти кишлаки, перенеся от них «точки оседания» на расстояние до 100–150 км.

Поселки для оседания отличало плохое качество строительства. В Казахстане оно было таким, что многие дома развалились, а типы жилых домов «не отвечали бытовым условиям оседающего населения», В Киргизии значительная часть строительства была не завершена

При строительстве домов были допущены ошибки. Наркомат земледелия Киргизии разработал совершенно негодный проект дома – «коробочку… где нет солнца, нет света и постоянно господствует сырость… Какой-то извращенный тип украинского дома, окна в один квадратный аршин, строено без всякого технического надзора и как будто бы в принципе окна делались на северную сторону». Эксперты ВЦИК отмечали, что «народу, который привык жить в юртах, т. е. на свежем воздухе, не могли понравиться “дворцы” оседания». Некоторые дома были построены на болотах – «население, которое строило эти дома, не знало, что в болотах жить нельзя». Причем такой же подход к строительству домов для оседающих кочевников бытовал и раньше – так, в Калмыкии в 1928 г. было выявлено, что в местах оседания «постройки похожи на гробы». Партийное руководство региона возмущалось, что руководитель этой стройки председатель улускома Босхомдинов – «культурный человек, находился в городах и уездах, не имеет представления, как надо правильно строить мазанку»..

При выборе «точек оседания» ярко проявилось самоуправство местных специалистов. В Балхашском районе (Казахстан) «приехал техник, ни с кем не посоветовался, и даже вопреки желанию колхозников выбрал для них место для поселка, совершенно каменистое и… непригодное для устройства культурного житья». В Актюбинском районе «точка оседания» была выбрана одним только буровым мастером без согласования с колхозниками и другими специалистами. В других местах наблюдалось обратное явление – кочевники были вынуждены сами подбирать «точки оседания» и возводить на них постройки, так как местные специалисты самоустранились от этой работы.

Планы перевода на оседлость были явно нереальными и непосильными (именно так охарактеризовал их Т.Р. Рыскулов в своей докладной записке И.В. Сталину в марте 1933 г.). Эти планы власти еще и пытались перевыполнить, усиливая темпы и сокращая сроки завершения оседания. В Киргизии в 1931 г. было охвачено работой по оседанию 10 тыс. хозяйств вместо 8 тыс. по плану. В 1932 г. Москва утвердила и ассигновала деньги на оседание 10 тыс. хозяйств, однако Киргизский обком ВКП(б) предложил выделить из бюджета республики 5 млн руб. на оседание еще 20 тыс. хозяйств. В целом в «кочевых» регионах «оседание в промышленности и на транспорте», а также в совхозах было реализовано «в размерах, далеко превышающих потребности».