"А что касается российского правительства, то у меня такое впечатление, что единственное решение, им принятое, которое могло бы удовлетворить поляков, было бы заявление о прекращении существования собственного государства и призыв соотечественников к массовому самоубийству. Тогда на Висле все были бы довольны. Но даже и это стало бы предлогом для комментариев о российских саморазрушительных традициях и о завершении дела Дзержинского и Сталина...
<...>
Потому что невозможно представить себе такую Россию, на существование которой многие поляки великодушно дали бы согласие. Ну, разве что уменьшенная до размеров Великого Княжества Московского XIV века. Вдобавок - Великого Княжества Московского, которое так глобально и радикально отказалось бы от русского патриотизма, того, каким он всегда был и каков есть, что трудно было считать его национальным русским государством."
В принципе, если это так, такое отношение поляков к России вполне понятно. В долгом "споре славян между собою" обе стороны в меру сил и способностей делали гадости друг другу, так что на каждое злодеяние одной стороны можно без особых проблем найти что-то похожее, проделанное другой стороной. Однако, последние крупные гадости были сделаны именно Россией, а потому память о них у поляков достаточно свежа (и при этом заслоняет воспоминания о гадостях, сделанных поляками России).
Так что такая позиция поляков (если она действительно есть) достаточно понятна, но вот назвать ее разумной вряд ли возможно.
А сегодня я прочел на том же Иносми польский отклик на эту статью под названием "В когтях русофобии", который меня сильно повеселил. Скажу честно, если бы Петру Сквециньскому требовались доказательства своей правоты, то лучшего, чем этот отклик он бы не нашел (на месте Сквециньского я поделился бы с автором "В когтях русофобии" своим гонораром).
Восхищает, прежде всего, апломб автора вкупе с его невежеством:
"Предполагается, что культура большевистская, советская и постсоветская ни в чем не уступает польской, и мы все еще должны учиться у наших братьев-москалей. Мне, однако, кажется, что уже польское межвоенное двадцатилетие создало гораздо больше истинных ценностей в области науки, литературы или искусства, нежели тот же период в истории России. Ну, может, в области живописи русские имели на самом деле великолепных творцов, но и они 'сохранились для мира' постольку, поскольку пребывали в Париже, Берлине или Мюнхене, а не утонули в Большевии."
Возможно, я не совсем прав, но как я не напрягался, я так и не смог вспомнить великих польских гениев науки и искусства (литературу я оставляю "за кадром", поскольку из-за языковых проблем довольно сложно судить о том, кто круче - Тувим или, скажем, Маяковский с Есениным) творивших в межвоенное двадцатилетие.
А вот в СССР гениев мирового масштаба, работавших в это время, можно вспомнить довольно много. Физик Капица, генетик Вавилов, химик Семенов, кинорежиссеры Эйзенштейн, Довженко и Пудовкин, художники Филонов, Малевич, Родченко, архитектор Мельников, композиторы Шостакович и Прокофьев (список можно продолжить без особых усилий), вполне заслуженно пользуются мировой известностью.
Автор отзыва снисходительно признает нескольких русских художников, которые "жили в Париже, Берлине или Мюнхене". Однако, всем вышеперечисленным гениям жизнь в "варварской России" не помешала обрести мировую известность.
Какие же выводы можно сделать из этих двух статей? Первый - статья Сквециньского реально описывает настроения, разделяемые, по крайней мере, частью польского общества. И второй - само появление подобной статьи дает надежду на нормализацию российско-польских отношений и на то, что Польша и Россия сумеют выйти из порочного круга взаимных обид.
Journal information